off the runway
Маркетинговая стратегия Chanel в отношении сумки Chanel 25 в значительной степени опирается на искусственный спрос. Сумки подарили тщательно отобранному кругу инфлюэнсеров и знаменитостей. Chanel 25 была повсюду в считанные дни.
В чем проблема? Всем очевидно, что это спрос не органичный. Вместо того чтобы казаться естественным феноменом моды, кампания выглядела вынужденной. Пользователи соц сетей сразу заметили, что сумка завоевала популярность просто потому что ее подарили знаменитостям. В пространстве, где аутентичность является ценной, оркестрированный контент выглядит грустно.
Это не первый случай, когда бренд пытается сделать продукт культовым. Вспомним Juicy Couture в начале 2000-х годов. Их велюровые спортивные костюмы были очень популярны, потому что они воспользовались аналогичной стратегией продвижения продукта. Разница в том, что у них было то, чего не хватило Chanel 25 - аутентичность.
Juicy Couture приобщились к культуре знаменитостей в то время, когда папарацци правили интернетом. Пэрис Хилтон и Бритни Спирс были не просто влиятельными лицами - они были культурой. Juicy не просто раздавали спортивные костюмы, они соответствовали устремленному образу жизни той эпохи. Продукт говорил сам за себя, и тренд органично развивался вокруг него.
Роскошь процветает благодаря дефициту и загадочности. Когда якобы эксклюзивная вещь переполняет социальные сети, как пиар-образец, она начинает казаться массовой.
Невозможно отрицать мастерство Chanel и наследие дома, стоящего за ним. Сумка Chanel 25 должна была стать успешной. Вместо этого она стала примером того, как не следует запускать продукт класса люкс в мире цифровых технологий. Перенасыщение убило интригу. Избыток подарков притупил эксклюзивность. А когда у всех что-то есть, это никому не нужно.
В чем проблема? Всем очевидно, что это спрос не органичный. Вместо того чтобы казаться естественным феноменом моды, кампания выглядела вынужденной. Пользователи соц сетей сразу заметили, что сумка завоевала популярность просто потому что ее подарили знаменитостям. В пространстве, где аутентичность является ценной, оркестрированный контент выглядит грустно.
Это не первый случай, когда бренд пытается сделать продукт культовым. Вспомним Juicy Couture в начале 2000-х годов. Их велюровые спортивные костюмы были очень популярны, потому что они воспользовались аналогичной стратегией продвижения продукта. Разница в том, что у них было то, чего не хватило Chanel 25 - аутентичность.
Juicy Couture приобщились к культуре знаменитостей в то время, когда папарацци правили интернетом. Пэрис Хилтон и Бритни Спирс были не просто влиятельными лицами - они были культурой. Juicy не просто раздавали спортивные костюмы, они соответствовали устремленному образу жизни той эпохи. Продукт говорил сам за себя, и тренд органично развивался вокруг него.
Роскошь процветает благодаря дефициту и загадочности. Когда якобы эксклюзивная вещь переполняет социальные сети, как пиар-образец, она начинает казаться массовой.
Невозможно отрицать мастерство Chanel и наследие дома, стоящего за ним. Сумка Chanel 25 должна была стать успешной. Вместо этого она стала примером того, как не следует запускать продукт класса люкс в мире цифровых технологий. Перенасыщение убило интригу. Избыток подарков притупил эксклюзивность. А когда у всех что-то есть, это никому не нужно.
